В своем романе «Шуры-муры на Калининском» Екатерина Рождественская, дочь одного из самых великих поэтов прошлого века Роберта Рождественского, отобразила советскую богему. В повествовании прослеживаются страсти, любовь, ревность и зависть.
Ночные посиделки на рояле
— Екатерина, в ваших книгах не чувствуется налета высокомерия. Как вы развили этот стиль?
— Это произошло естественным образом. Я всегда стремилась быть искренней и выражать свои мысли открыто. Не использую сложные термины или философские концепции. Вместо этого, я рассказываю о своей семье, о повседневной жизни обычного советского поэта. Меня всегда привлекала история места, где мы жили. Например, про наш дом на улице Горького я узнала от знакомого архитектора. Екатерина Фурцева, решившая поселиться там, очень тщательно выбирала соседей, предпочитая военачальников и артистов. Мы переехали туда позже, в 1972 году. В нашем подъезде жили Владимир Басов, Наталья Селезнева, Сергей Бондарчук и его красавица-жена с толстым сыном Федькой, бегавшим по лестницам.
Нежелательная глава
— Почему в ваших книгах вы не указываете настоящие имена и фамилии?
— Вначале я это делала. Но потом моя сестра сказала: «Не рискуй. Люди все равно догадаются». И оказалась права. На презентации моей книги «Шуры-муры…» появились дамы, требующие от издательства уничтожить всю главу, утверждая, что я клевещу на Магомаева. «Зачем вы пишете, что он пил водку?», — спрашивали они. Я пыталась объясниться: «Для вас он может быть божеством, а для меня — просто дядя Муслим, в которого была влюблена моя сестра. Я видела его в обыденных ситуациях, разговаривала с ним, проводила время». Но люди продолжали писать жалобы во все инстанции…
Наш дом всегда был открыт для гостей. В нем бывали такие известные люди, как Бабаджанян, Пахмутова, Фельцман, Кобзон, Гуляев, Эдита Пьеха. После концертов в Колонном зале они обязательно заходили к нам, чтобы пообщаться, обсудить и просто поболтать. В конце концов, они все такие же люди, даже если и великие… Когда звонили в дверь, моя бабушка и я отправлялись на кухню готовить простые закуски… Главное блюдо на столе всегда была крещенка — лимонная водка, которую делали мама и бабушка. На рояле в гостиной стелили скатерть и накрывали ее едой. Бабаджанян ставил приборы, Фельцман приносил блюда, Пахмутова открывала банки… Под утро мы часто передвигали скатерть и пели песни. Мой отец читал свои новые стихи, проверяя их на гостях…
Продуктовые пайки для правильных стихов
— Все уверены, что известные личности никогда не испытывали нужды. Им не приходилось бегать по магазинам в поисках дефицита.
— Наша семья не была обеспеченной, но и не страдала от нищеты. Мы никогда не выбрасывали ничего. Ходили на рынок редко из-за его дороговизны. В основном покупали в ближайшем магазине. Там всегда что-то выбрасывали. Надо было только успеть схватить. Конечно, после длительного ожидания в очереди. Конечно, папе выдавали заказы в Союз писателей. Творческих людей подкармливали, чтобы они работали в правильном направлении. В заказах были копченая колбаса, гречка, курица с лапами, горошек. В общем, неплохо.
Большая любовь
— Что значит быть дочерью великого человека?
— Испытывать гордость. Когда я была маленькой, то считала, что папа тунеядец. Сидит дома, ничего не делает, когда отцы других детей ежедневно ходят на работу и два раза в месяц приносят деньги. А папа радовался, когда приносил домой новую книгу. «И что она дает?» — думала я. Вообще мои родители вложили в меня столько любви! Они воспитали меня не советами, не назиданиями. В нашей квартире жила любовь. Я видела, как отец обожает маму. Как она изменяется, когда он касается ее или проходит мимо. Они излучали сияние. Все стихи он писал для нее, ради нее. И не важно, о чем они были: о партии, о природе, о детях. Единственная крупная ссора между ними произошла, когда папа сказал, что собирается вступить в партию. Мама заявила: «Или я, или КПСС». Ссора длилась не один день, но в конце концов папа смог доходчиво объяснить свою позицию.
— Как аргументировал?
— Ему надоело, что после совещания его выгоняют со словами: «А теперь останутся только коммунисты». Кроме того, он очень хотел открыть людям Цветаеву, Мандельштама, а это возможно, только если твое имя имеет вес. Так и случилось. Папа стал секретарем Союза писателей и пробил создание Дома-музея Цветаевой. Потом его назначили председателем комиссии по наследию Мандельштама. А позже он выступил в качестве редактора дебютной книги Высоцкого.
Забвение великого поэта
— Некоторое время назад имя Рождественского стали практически вычеркивать. Активно говорили о трех главных поэтах-шестидесятниках: Евтушенко, Вознесенском и Ахмадулиной.
— Когда папа ушел, мы с сестрой просто его оплакивали. Думали, что он великий, его будут помнить всегда. Но потом поняли, что возникли проблемы. И большие. У некоторых людей были не только амбиции, но и возможности переделать мир при жизни. А папу не интересовала карьера после смерти. Последние пять лет он писал чудесные стихи, которые так и называются «Последние стихи». Помню, в 1994 году я пошла к главреду одной федеральной газеты с просьбой напечатать подборку. Тот потупил глазки и сказал: «Мы печатаем только одного поэта — Андрея Вознесенского».
А в передаче, посвященной 25-летию фильма «Семнадцать мгновений весны», отец вообще не был упомянут. Весь акцент был смещён на композитора Таривердиева. У меня есть объяснение всему происходящему, но я не хочу говорить на эту тему. Поймала себя на мысли, что не могу назвать ни одного мало-мальски значимого современного поэта. Никто не может. Сто лет назад был Серебряный век. Сейчас серый. Оттенок одинаковый, но блеск ушел…
Фотографировать стало некого
— Вы 20 лет фотографировали знаменитостей в интересных образах. Почему прекратили?
— Скучно стало. Закончились Образцовы, Гурченки. Проявились дети, плохо воспитанные, еще хуже образованные, просто выдернутые из толпы. Я перестала узнавать своих героев. Они приходили не одни, а со свитой. И кто из них мой герой, непонятно. Я выходила из положения просто: кто сядет к гримеру, тот и Тютькин. Правда, иногда я сама проявляла инициативу и сажала на грим самого красивого человека, который в итоге оказывался… охранником…
Фото: «Экспресс газета»
